Эксперт Масленников: «Ситуация ведет к снижению добычи и росту цен на сырье»
Крупные и легко открываемые месторождения в России почти исчерпаны. Потенциал есть только в Арктической зоне и труднодоступных регионах Дальнего Востока и Сибири, доложил глава Минприроды Александр Козлов на совещании президента Путина с членами правительства. По словам министра, дефицит геологического поиска чреват снижением добычи основных видов сырья.
«На сегодня практически все рентабельные запасы уже под лицензиями… Учитывая задачу по сырьевому суверенитету, мы просто обязаны минимизировать импорт, – заявил Козлов. – У нас сейчас 17 таких видов сырья, мы их называем дефицитными. По десяти видам у нас запасов достаточно, а по семи видам разведанных запасов у нас примерно сроки 5–15 лет, и нам нужно наращивать геологоразведку по ним: это уран, хром, марганец, титан, плавиковый шпат, вольфрам и алюминий».
Ранее, в ходе пленарного заседания ВЭФ-24, Владимир Путин поручил правительству предусмотреть в госбюджете на следующие три года финансирование программ изучения недр Дальнего Востока и Сибири. По словам Козлова, эти программы включают 329 перспективных участков геологоразведки, причем треть из них – это дефицитное сырье: «например, вольфрамовые руды в Якутии, уран – в Бурятии, медно-порфировые объекты – в Магадане и Хабаровском крае». 329 участков – это свыше тысячи новых месторождений, все они будут выставлены на аукцион. На 1 рубль вложенных государственных средств придется десять рублей частных инвестиций.
– Действительно, ресурс старых советских месторождений близок к полному исчерпанию, – прокомментировал ситуацию в беседе с «МК» ведущий эксперт Центра политических технологий, экономист Никита Масленников. – И не только по нефти и газу, но и по металлическим рудам. Катастрофически обстоят дела с добычей и производством редкоземельных металлов: в недрах их немало, но разрабатывать мы их пока даже не начинали. А ведь все самые современные технологии так или иначе связаны с их использованием, и это серьезный вызов, на который придется отвечать. В России недофинансируется геологоразведка, мы отстаем от многих стран в ее технологическом оснащении. Понятно, что выбраны почти все советские «сливки», и теперь остались в основном труднодоступные месторождения. Это видно на примере той же «нефтянки»: поскольку легкую нефть выкачали, надо уходить на глубины до 2 тысяч метров, проводить так называемое горизонтальное бурение, технологиями которой мало кто владеет в стране.
– К каким последствием для всей экономики может привести сложившаяся ситуация?
– К росту стоимости сырья. Состояние добычной инфраструктуры у нас и в той же Саудовской Аравии – это две больше разницы, как говорится. Должен быть комплексный подход. Например, мало добыть газ, организовать его сжижение, это все решаемо. Дальше возникает вопрос с гелием – стратегическим ресурсом для повышения проводимости и быстродействия компьютерной техники, для развития атомной и космической отраслей. Его надо выделить из метана, процесс это длительный и многоступенчатый, а в России существует дефицит соответствующих технологий и оборудования. В-общем, одновременно с геологоразведкой и добычей первичного ресурса надо развивать перерабатывающие отрасли. Это касается и «нефтянки», и таких сфер, как газохимия и углехимия.
– По словам главы Минприроды, на сегодня геологически изучены только 35% дальневосточных и 45% сибирских территорий. Где взять средства на освоение этих необъятных пространств?
– Тут надо думать. Один из вариантов – если геологоразведку будут совместно финансировать и государственные компании, и частные. Вот только им придется заниматься еще и добычей сырья в этих же местах, иначе никак. Значит, надо выстраивать целую систему стимулов, которая будет способствовать раскрытию и обустройству месторождений. Там, где вы добываете, там же должны располагаться и перерабатывающие предприятия, рабочая сила и соответствующие условия для нее. У нас с геологоразведкой просто беда за пределами Уральского хребта, в регионах Западной Сибири. Мы не знаем, что таят в себе российские недра, а если догадываемся, то нет понимания, как добывать. Серьезных исследований нет. А ведь это понимание является одной из краеугольных гарантий национального суверенитета, нашей независимости от импорта – неважно, откуда он, из каких стран, дружественных или нет. Будущее мировой экономики прочно связано с новыми материалами, с теми же редкоземельными металлами, которых нам категорически не хватает, и которые в абсолютном приоритете в Китае и США.
Не надо забывать и об энергопереходе, требующем серьезного освоения сырьевой базы, в том числе – для обеспечения низкоуглеродных технологий. Плюс риски потепления для России более существенны, чем где бы то ни было, особенно с учетом огромного количества вечной мерзлоты. Когда начнется подтаивание, что будет происходить с этими территориями?..