Аналитик Игорь Юшков объяснил, почему России абсолютно не нужен скачок нефтяных цен выше $150 за баррель
Скачок нефтяных котировок неминуем, вопрос лишь в величине. Рассуждая о непосредственных последствиях удара ВВС США по трем ключевым ядерным объектам Ирана, аналитики сырьевого рынка не исключают роста цен на марку Brent до $100 и даже $130 за баррель уже в самые ближайшие дни. Однако наиболее экстремальный сценарий, на их взгляд, реализуется в случае перекрытия Тегераном Ормузского пролива (и, соответственно, остановки судоходства), через который транспортируется около 20% объема мировой нефти.
тестовый баннер под заглавное изображение
С начала ударов Израиля по Ирану нефть подорожала примерно на 10%, а к закрытию торгов в пятницу превышала $77 за баррель. Поскольку американская бомбардировка состоялась в ночь на воскресенье 22 июня, рынки оказались в подвешенном состоянии: им оставалось только ждать открытия торгов в понедельник. Нет никаких сомнений в том, что цена подскочит как минимум выше $80. А дальше всё будет зависеть от ответных действий Тегерана.
По оценкам аналитиков, опрошенных американским телеканалом CNBC, дальнейшая политическая дестабилизация в Иране чревата не просто значительным, но устойчивым ростом сырьевых котировок. Согласно данным банка JPMorgan, с 1979 года в крупных странах-производителях произошло восемь случаев смены правящего режима. В результате цены на нефть в среднем увеличивались на 76%, а затем стабилизировались на уровне на 30% выше по сравнению с докризисным. Так, после Исламской революции 1979 года в Иране они почти утроились за период с середины 1979-го по середину 1980-го. Это спровоцировало мировую рецессию. А события в Ливии 2011 года, когда был свергнут Муаммар Каддафи, привели к подорожанию нефти с $93 за баррель в январе до $130 в апреле.
-Сейчас все ждут ответных шагов Ирана, — рассуждает в беседе с «МК» эксперт Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков. — Непонятно, будет ли он наносить удары непосредственно по военным базам США в регионе или ограничится территорией Израиля. Однако налицо эскалация, хотя администрация Трампа всячески пытается успокоить Тегеран, указывая на вынужденный, а главное, — разовый характер своей акции. Логика такая: мы не могли не вмешаться, деваться нам было некуда, поскольку Израиль, атаковав Иран, не смог уничтожить его ядерные объекты и фактически переложил выполнение этой миссии на нас. Но вопрос в том, разовая ли это акция со стороны Вашингтона, или последует продолжение.
-Насколько вырос в этой ситуации риск блокировки Ираном Ормузского пролива, в частности, путем минирования узких мест?
-Для Ирана даже удары по его ядерным объектам не являются железобетонным поводом для перекрытия пролива. Таким поводом могла бы стать масштабная атака на нефтегазовую инфраструктуру, но этого не произошло, если не считать удара, нанесенного израильским беспилотником по одному из предприятий на газовом месторождении «Южный Парс». Иранскую «нефтянку» тоже не бомбили — ни порты, ни месторождения, ни нефтепроводы. Сегодня страна продолжает экспортировать примерно по 1,5 млн сырой нефти в сутки, а значит, в случае перекрытия Ормузского пролива она не сможет не вывезти эти объемы, ни зарабатывать. У нее существенно сократится выручка. Плюс, пока не видно попыток уничтожить руководство Ирана, несмотря на прямые угрозы со стороны Израиля и слова Трампа: «Мы точно знаем, где скрывается аятолла Али Хаменеи».
Да, Соединенные Штаты стали непосредственным участником конфликта, но цели в этом конфликте у них по-прежнему ограничены. Если Иран ударит по американским военным базам в регионе, вот тогда Вашингтон может эти цели расширить, тоже пойдя со своей стороны на обострение и решив, что надо уничтожить сам иранский режим. Пока же у Тегерана нет резона блокировать Ормузский пролив: это принесет ему больше вреда, чем пользы. Конечно, цены в понедельник подрастут на открытии торгов. Не зря США провели свою операцию в выходные, чтобы рынки сильно не паниковали. Дальнейшее развитие ситуации будет зависеть от сигналов со стороны Ирана, Израиля и Америки.
-Что все эти события означают для российского нефтегазового сектора?
-Сценарий, по которому они сейчас развиваются, для него максимально выгодны. Но только не перекрытие Ормузского пролива, которое чревато скачком цены до $150, а то и до $200 за баррель. Сверхвысокие котировки убивают спрос: мало кто захочет и сможет покупать сырье в этом случае. В глобальном масштабе потребление сократится, а восстановление рынка будет потом идти очень долго. Лучше умеренно высокая цена на протяжении длительного времени, чем короткий период сверхвысоких цен. Еще один фактор, который нам на руку: уже сейчас повышается себестоимость экспорта ближневосточной нефти, поскольку судоходные компании не хотят держать танкеры в Персидском заливе, опасаясь перекрытия Ормузского пролива. Соответственно, они повышают ставки фрахта на вывоз нефти, нефтепродуктов, СПГ. Словом, пусть цена Brent держится на уровне $80 за баррель, тогда наша Urals будут стоить со скидкой около $70. Так мы укладываемся в изначальный параметр бюджета в $69,7 за баррель.