С июня стартуют новые законы против киберугроз и мошеннических звонков
Телефонные и интернет-мошенники атакуют миллионы россиян — с этим сталкивался почти каждый. С лета вступает в силу закон, который вводит 30 мер борьбы с аферистами: от двойных уведомлений на «Госуслугах» до запрета международных обзвонов. О том, насколько эффективны новые правила и как они изменят жизнь потребителей, на круглом столе в «МК» рассказали специалисты — замдиректора Фонда «За права заемщиков», координатор платформы «Мошеловка» Александра Пожарская, председатель правления Конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин и основатель проекта «СтопПирамида», эксперт Лаборатории финграмотности МГУ Марат Сафиулин.
тестовый баннер под заглавное изображение
«Государство в роли догоняющего»
— В новом законе предусмотрены дополнительные инструменты для борьбы с телефонным и интернет-мошенничеством. Они должны защитить граждан, но получится ли реально изменить ситуацию?
Пожарская: —Ни один закон, даже самый продуманный, не будет работать, если его нормы и правила не соблюдаются. За более чем 10 лет работы с обращениями граждан и противодействия мошенничеству я вижу, что в массе своей потребитель у нас инфантилен. Инструменты для защиты есть, но если ими не пользоваться, сами по себе они не сработают. Сколько бы новых законов ни принимали, без заинтересованного участия самих граждан ничего не изменится. Новый закон вводит важные ограничения, устанавливает правила для участников рынка, но без бдительности потребителей он не даст результата.
Янин: — Если коротко: законы пишут для «бодрствующих» граждан, а в России последние 20 лет большинство «спит». Обычно законы принимают под давлением сверху. Поэтому ждать быстрых и эффективных результатов не стоит — мы это уже проходили. Чиновники рапортуют об успехах, а мошенничество только растет. Почему? Потому что в России персональные данные украсть проще простого. На каждого активного гражданина уже есть досье — от того, как часто он встает ночью, до того, какими приложениями пользуется. При этом я ни разу не слышал, чтобы кто-то из чиновников понес ответственность за утечку данных. Мошенники всегда на шаг впереди тех, кто пишет законы. Поэтому людям остается надеяться только на себя: быть осторожнее и пользоваться защитными инструментами, которые предлагают провайдеры.
Сафиуллин: — Я все же постараюсь сохранить позитив. Хотя за 11 месяцев прошлого года зарегистрировано почти 700 тысяч преступлений в этой сфере. На деле, конечно, больше — далеко не все идут в полицию. Тем не менее, законопроект нужно приветствовать. Да, он вступит в силу не сразу, и да, мошенники его уже изучают и ищут лазейки. Но это не повод опускать руки. Закон предусматривает около 30 мер, и дает шанс россиянам показать, что они могут противостоять мошенникам.
—Почему закон появился именно сейчас? Насколько масштабна проблема телефонного и интернет-мошенничества в России?
Пожарская: — Здесь даже статистику приводить не обязательно. Грань была пройдена тогда, когда мошенники стали не просто обманывать, а принуждать граждан к противоправным действиям с помощью методов социальной инженерии. Это стало сигналом и для законодателей, и для общественников, что пора принимать серьезные меры. К сожалению, государство всегда в роли догоняющего, и мы боремся лишь с теми инструментами, которые уже используют злоумышленники. Но потребитель — всегда слабая сторона на рынке, и государство обязано защищать его права. Ведь люди не только теряют деньги, но и под давлением совершают действия, за которые потом несут уголовную ответственность. Их жизни ломаются — они теряют имущество, свободу, здоровье…Если бы шаги по защите граждан принимались во время, таких случаев было бы меньше.
Янин: —Я помню дискуссию о законе, обязывающем банки возвращать украденные с карт средства — это было лет 15 назад. Тогда все смотрели на ситуацию сквозь пальцы, а регуляторы твердили: «Главное — не сообщайте пин-код». А то, что деньги снимали без пин-кода, никого не волновало. Грань была пройдена, когда со стороны обманутых граждан начались поджоги зданий и другие преступления, которые уже нельзя игнорировать. Люди теряли миллиарды — и это никого особо не волновало. Почему я скептичен? Потому что видел, как это происходило в других странах, где проблему начали решать раньше. Там полиция реально ищет украденные деньги, а возврат составляет десятки процентов. У нас — 2-3%, не больше. Если вас обокрали мошенники, считайте, что деньги потеряны. При этом мошенники все время совершенствуют свои методы. Да, у нас через «Госуслуги» стало проще получать услуги, но безопасность осталась на старом уровне. Мошенники теперь работают даже с теми, у кого нет денег — предлагают (точнее, заставляют) взять кредит и оставляют их и без денег, и с долгом. Что, Банк России только вчера узнал об этой проблеме? Онлайн-услуги развиваются, а мошенники с их помощью охватывают все новых жертв. Практически на каждого россиянина уже собраны данные злоумышленниками — если только он не живет без сим-карты где-то в лесу.
Пожарская: —Кстати, про лес. Знаете, есть отшельница Агафья Лыкова, которая живет без электричества и даже без паспорта. Но и она стала жертвой мошенников. К ней приехали люди, представились волонтерами, сняли фильм, потом собирали якобы деньги на ее нужды. Технологии здесь ни при чем — мошенники обманывают даже тех, кто живет без телефонов. Многие наши пострадавшие говорят: «У нас кнопочные телефоны, мы защищены». Но это не защита. Доверчивость — вот главный риск.
«Самозапрет – не панацея»
— Но ведь меры принимаются, особенно в последнее время: и «периоды охлаждения» для кредитов, и самозапреты на займы. Неужели они не сработают?
Янин: — Если говорить о мерах, то с 1 сентября 2025 года вводится «период охлаждения» при выдаче кредитов: до 200 тысяч рублей — 4 часа, свыше 200 тысяч — 48 часов. Это даст людям шанс опомниться и отменить заявку, если кредит оформлен мошенниками. Помимо этого уже сейчас можно установить лимиты на операции по счету — например, ограничить разовые переводы 30 тысячами рублей. Это хороший инструмент. Для большинства граждан это значимая сумма, и такая мера реально может защитить от больших потерь.
— А сработает ли механизм самозапретов? Кто реально будет им пользоваться, и насколько люди осведомлены о такой возможности?
Янин: — Многие уже воспользовались самозапретом – насколько я понимаю, речь идет о десятке миллионов человек. Думаю, что те, кто хотел — уже это сделали. Я очень надеюсь, — это что банки подключат самозапрет к своим системам, чтобы автоматически предлагать его при обращении за новым кредитом. Например, приходишь в банк, подписываешь договор, а тебе мелким шрифтом предлагают поставить галочку: «Хотите самозапретиться до погашения кредита?». Если это станет нормой, мера охватит значительную часть населения. Тем более, что участники рынка заинтересованы в том, чтобы клиент не разорился, а продолжал платить. Такой механизм условного согласия заемщика мог бы еще увеличить число тех, кто воспользуется. Думаю, потенциал для этого есть, особенно если взрослые дети начнут убеждать пожилых родителей оформить запрет, чтобы защитить их от денежных потерь. Это неплохая мера, но она не панацея — полностью от мошенничества не защитит.
Пожарская: — Идея добровольного самозапрета появилась еще в 2020 году. Тогда, после пандемийного карантина, люди массово начали пользоваться доставками и привязывать карты к маркетплейсам — мы уже тогда зафиксировали всплеск мошенничества. Предложили начать с защиты самых уязвимых — пожилых людей, например, дать им возможность отключать неиспользуемые функции карт. Обсуждали это с Банком России, Минфином, операторами связи. Центробанк поначалу скептически отнесся, но механизм заработал, и мы его развели.
Сейчас уже обсуждается новая инициатива — возможность назначить доверенное лицо, которое не сможет тратить деньги, но сможет санкционировать операции. Самозапретом уже воспользовались миллионы, но есть те, кто боится — думают, что это сложно. Конечно, этот инструмент не решит проблему полностью. Банки не раскрывают данные о числе заблокированных мошеннических операций — это закрытая информация их антифрод-систем.
Проблема огромна: потери от мошенников исчисляются триллионами рублей, а банки, по разным оценкам, предотвращают хищения на 150–200 млрд рублей в год. Хотелось бы, чтобы соотношение было лучше. Новые инструменты — самозапреты и другие меры — как раз нужны, чтобы защитить людей еще до того, как деньги уйдут из банка. Потом их вернуть почти невозможно — особенно если они ушли за границу или переведены в криптовалюту. Правоохранительная система пока справляется слабо — не хватает кадров и технических ресурсов для такого рода расследований.
Сафиуллин: — Цифра в 10 миллионов самозапретов уже достигнута, и, возможно, дальше будет расти не так быстро. Более того, мошенники уже научились манипулировать этим инструментом: звонят людям и «поправляют» их самозапреты. Но я считаю, что за этим инструментом будущее. Недавно я был в Китае — здесь биометрия активно применяется. Люди не боятся ее: без нее ни на автобус не сядешь, ни в метро не поедешь. Да, у нас есть опасения по поводу утечек данных, и случаи в России были. Но биометрия все равно будет развиваться, и я считаю, что бояться ее не стоит, главное — обеспечить защиту данных.
Янин: — Да, биометрия — это будущее, и выбора у нас нет: уже сейчас утечки персональных данных идут в больших объемах, особенно из госструктур. И дальше будет только больше…Но есть и простые меры. Например, можно законодательно запретить выдавать микрозаймы тем, кто получает социальные пособия — пенсионерам, малообеспеченным. Ведь именно их чаще всего подписывают на микрозаймы мошенники. В международной практике это обычная мера. Если такие запреты ввести, мы сможем защитить хотя бы самую уязвимую часть населения. Хотя известность получают лишь отдельные случаи многомиллионных афер, средний размер краж сейчас — около 20 тысяч рублей: это то, что у человека на счету плюс какой-нибудь мелкий кредит. Нужно ограничивать доступ мошенников к этим инструментам и параллельно развивать другие методы защиты.
«Базовое правило – не доверяем никому»
– Еще одно направление борьбы с мошенниками — ограничения по оформлению сим-карт. Предполагается, что граждане РФ смогут иметь не более 20 сим-карт, а иностранцы — до 10. Поможет ли это?
Янин: — Там еще прописаны меры по ограничению оборота сим-карт. Речь идет о запрете на выдачу «серых» симок. Для обычного человека — 3-5 карт на семью вполне достаточно. В среднем на домохозяйство приходится около пяти сим-карт, а если кто-то еще ворота подключил или сигнализацию — ну, пусть будет 10. Это разумный предел.
Пожарская: — Малые мобильные операторы сейчас выживают как могут — они арендуют вышки, а это дорого. Поэтому многие из них торгуют сим-картами «в серую». Есть еще проблема неактивных сим-карт: номер остается в базе оператора, даже если клиент давно перестал им пользоваться и не закрыл договор. Мошенники покупают такие номера через инсайдеров — «кротов» внутри операторов — и получают доступ к аккаунтам в соцсетях, Госуслугах, почте.
А сотрудники операторов — это обычные парни и девушки, которым платят мало, и они не всегда проверяют документы, иногда даже продают пачки симок по ксерокопиям без фото. Были случаи, когда мошенники оформляли дубликат сим-карты на умершего человека и снимали все деньги с его счетов. Поэтому ограничения на оформление сим-карт — мера нужная. И я полностью согласна: для обычной городской семьи и 10 сим-карт хватит с запасом.
– Какие меры вы считаете наиболее эффективными против этой эпидемии мошенничества?
Сафиуллин: — Надеюсь, с введением цифрового рубля каждая транзакция станет прозрачной, и мошенничество сильно сократится. Это облегчит и получение соцгарантий, и контроль со стороны государства. Кроме того, важны современные технологии: искусственный интеллект и биометрия. Например, в Китае уже 80% транзакций проходит через местные платежные платформы без банковских карт — только по биометрии. Так что будущее — за технологиями. Они и победят мошенников. Ну и, конечно, нужна финансовая грамотность и цифровая бдительность.
Янин: — А я бы напомнил простое правило — не стоит вообще отвечать на входящие звонки от незнакомых номеров. Это главное. Не нужно говорить ни с кем по телефону — ни с «прокурорами», ни со «следователями», ни с «банками». Все это ловушки.
Поэтому активно защищаемся сами: ставим лимиты на карты, вводим зсамоапрет на получение кредитов. Любые «выигрыши», «опросы» и «уникальные товары по дешевке» игнорируем. Даже бесплатный сыр в мышеловке стал хуже по качеству. Не доверяем никому, кто звонит или пишет с предложениями — это базовая кибергигиена.
Пожарская: — Первое правило — всегда помнить, что мошенники были и будут. Бдительность — ключевой фактор защиты. Второе — всегда проверяй информацию: остановись, подумай, перепроверь.
Что касается биометрии — да, это перспективно, но технологии дипфейков развиваются так быстро, что уже сегодня вам может позвонить «ваш знакомый» по видеосвязи и попросить перевести деньги. Поэтому всегда надо быть начеку и использовать все доступные средства защиты.
И еще важный момент: не выкладывайте о себе слишком много информации в соцсетях. Большинство данных для мошенников они берут именно оттуда. Нужно ограничивать круг людей, которые могут видеть вашу информацию, и четко разделять тех, кому вы доверяете, и тех, кому доверия нет.