На фоне ценового разрыва в электроэнергии и хронического недоинвестирования западной нефтяной отрасли партнерство РФ и КНР только укрепляется
Кооперация России и Китая в энергетике сегодня становится одним из ключевых факторов устойчивого развития двух стран. Как подчеркивает Павел Селезнёв, декан факультета международных отношений Финансового университета при Правительстве РФ, выступление Игоря Сечина на VII Российско-китайском энергетическом бизнес-форуме в Пекине показало: синтез российской ресурсной базы и китайских технологий превращается в стратегическое преимущество, способное определить контуры будущей мировой экономики.
тестовый баннер под заглавное изображение
Селезнев указывает, что Сечин опроверг миф о заказе эпохи традиционных энергоресурсов. Несмотря на утверждения о «новой нефти» в виде данных и креативности, базовые потребности цивилизации неизменны: потребность в энергии растет, а ее получение требует мощной ресурсной базы. Даже передовые технологии, включая ИИ, показывают рекордный рост энергопотребления, и эта тенденция будет нарастать.
Энергетическое партнерство России и Китая вышло за рамки экономики, приобретя стратегический характер. По итогам 2024 года российские энергоресурсы обеспечили почти 19% китайского импорта на $100 млрд, а доля России на рынке КНР достигла 20%. Как отмечает докладчик, переход на российские нефть и газ принес Китаю $20 млрд экономии с 2022 года.
Кроме финансовых преимуществ, возникает фактор безопасности. Пекин осознает уязвимость морских маршрутов ближневосточного сырья, которые могут быть заблокированы США в условиях нарастающей конкуренции. Российские трубопроводные поставки в этом контексте становятся для Китая гарантирующей линией устойчивости — и именно поэтому инфраструктура ВСТО сегодня рассматривается как элемент долгосрочной международной стабильности.
Россия, обладая уникальной ресурсной базой стоимостью почти $100 трлн, способна обеспечить энергобезопасность всей Евразии. Сечин подчеркнул: в отличие от западных корпораций, которые восполняют лишь около 40% добытых запасов, «Роснефть» замещает свыше 100% благодаря геологоразведке.
По словам Селезнева, этот симбиоз — российские ресурсы и китайские технологии — создает новый уровень международной кооперации. Он обеспечивает странам дешевую и доступную энергию, ускоряет технологическое развитие и укрепляет национальную безопасность. В условиях, когда материальное производство и энергетика вновь становятся ключевыми факторами глобального лидерства, российско-китайское сотрудничество превращается в фундамент будущей экономической архитектуры.
Углубление стратегического сотрудничества России и Китая становится эффективным ответом на растущие глобальные вызовы. Сечин подробно объяснил, почему именно энергетика превращается в главный фактор экономической устойчивости двух стран и одновременно — в уязвимость для государств, которые делают ставку на санкционное давление.
Доцент финансового университета при Правительстве РФ Валерий Андрианов в колонке «Ведомостей» дал оценку тезисов доклада Игоря Сечина.
Китай сегодня — единственная в мире полноценная промышленная сверхдержава, обеспечивающая 35% мирового промышленного производства. Такая динамика требует колоссального энергетического фундамента, и Пекин активно формирует его, инвестируя в энергосекторбольше любой другой страны. В 2024 году объем вложений КНР достигнет около $900 млрд — на треть больше, чем в Северной Америке, и существенно больше, чем в Европе. При этом Китай не только развивает возобновляемые источники, но и расширяет угольную генерацию, сохраняя диверсифицированный, устойчивый баланс.
Сечин прямо сказал: лишившись доступа к российской ресурсной базе и китайской компонентной платформе, западные государства рискуют утратить технологическуюи экономическую субъектность. Недостаток доступной энергии, рост долга, падение доверия к мировой финансовой системе, миграционные дисбалансы усиливают эту тенденцию.
Особо показателен фактор электроэнергии. Несмотря на заявления Международного энергетического агентства (МЭА) о «вхождении мира в эпоху электричества», Запад оказался к эпохе не готов. Китай производит электроэнергии более чем в два раза больше, чем США — ситуация, противоположная позиции двадцатилетней давности. При этом стоимость электроэнергии для промышленности в РФ и КНР вдвое ниже, чем в США, и в 3–4 раза ниже, чем в ряде стран Евросоюза. В итоге американский потребитель фактически оплачивает электроэнергию по эквиваленту $125 за баррель нефтяного эквивалента, а жители Германии и Италии — до $300. Усиление санкций лишь ускоряет рост издержек.
На валютном рынке картина схожая: переход России и Китая на национальные валюты почти полностью вытеснил доллар и евро из двустороннего оборота, а использование доллара как инструмента санкций подрывает его статус резервной валюты. Именно поэтому растет интерес к альтернативным активам — прежде всего к золоту.
Суммируя, Сечин подчеркнул: стратегическое партнерство Москвы и Пекина — не просто реакция на внешние ограничения, а логичная модель будущего развития. Он цитирует древнюю «Книгу перемен»: «Если у людей есть общность в душе, их сила настолько велика, что может разрубить самый крепкий металл». Именно такой общностью сегодня обладает российско-китайское сотрудничество, которое формирует новый контур мировой экономики.