Стоит ли беспокоиться?
Рубль переживает непростые времена, лихорадит его будь здоров, валютный курс то валится, то укрепляется. Как, что, почему вдруг и вдруг ли?
Многим успокоиться тем фактом, что зарплаты и пенсии они получают в рублях, а не в долларах, евро и юанях, как-то не получается. Причина такого беспокойства понятна: за несколько последних десятилетий люди прекрасно поняли, что вся история с обесценением рубля очень плохо отражается на ценах, они растут. Центробанк ключевую ставку повышает и повышает, а ничего сделать с растущими ценами пока не может.
Так стоит ли все-таки беспокоиться? Конечно, стоит. Паниковать не надо, разумеется, но пытаться как минимум понять, что происходит, требуется.
Начнем с формальностей: как нынешнее ослабление рубля соответствует официальным прогнозам. Согласно Прогнозу социально-экономического развития Российской Федерации на 2025 год и на плановый период 2026 и 2027 годов, среднегодовой курс доллара в 2024 году должен составить 91,2 рубля за доллар США. Сколько сегодня доллар стоит? Сто рублей и даже больше. Ну да, среднегодовой курс будет пониже нынешнего уровня, но все равно значительно выше прогнозируемого показателя. Важно еще и то, что упомянутый прогноз появился совсем недавно, в сентябре 2024 года.
Еще одни важные валютные ориентиры для сравнения: в 2027 году, согласно прогнозу, курс доллара должен будет составить 103,2 рубля за доллар. Это через три-то года?
Выводы очевидны: то, что сегодня происходит с валютным курсом рубля, никоим образом не предусматривалось официальными прогнозами, исходя из которых, собственно, был принят федеральный бюджет на ближайшие 2025–2027 годы.
Утешать себя тем, что экспортеры от слабого курса рубля только выиграют, потому что их выручка в рублевом эквиваленте будет существенно выше, как-то не очень получается. Не все же мы относимся к счастливому племени экспортеров…
Между тем проблема ускорения инфляции ведет к обесцениванию доходов людей. Бюджетные средства, предусмотренные для индексации пенсий, социальных выплат и зарплат бюджетников, должны быть поэтому увеличены, а бюджет и без того продолжает оставаться дефицитным. Значит, это тоже проблема.
Но вернемся к ситуации сегодняшнего дня: что же такое произошло, что рубль дал слабину? На эту тему уже многие высказали свою точку зрения. Но надо обратить внимание еще на некоторые важные моменты.
Триггером, спусковым крючком, нынешнего периода резкого ослабления рубля явились очередные санкции против российского финансового сектора. Прежде всего, против «Газпромбанка», введенные во 2-й половине ноября 2024 года. Кажется: и почему вдруг? Это же всего лишь очередные санкции — мало ли банков у нас под ними «ходит»? Дело в том, что именно «Газпромбанк» как раз и обеспечивал в последнее время валютные расчеты многих наших ключевых экспортеров.
Проблема и в том, что упомянутые санкции были введены в период очередного витка эскалации нынешнего геополитического конфликта. Это еще больше повысило уровень неопределенности в российской экономике, а неопределенность всегда повышает спрос на валюту в качестве страховки на случай ухудшения ситуации.
Плюс проблемы с обузданием инфляции, которая обесценивает рубль.
Плюс невозможность с недавних времен валютных биржевых торгов, что само по себе стимулирует волатильность курса рубля. Эти «плюсы» можно продолжать.
В целом есть немало причин, почему рубль и без последних введенных санкций против российского финансового сектора находился под давлением. И это проблема, что есть такие причины, потому что без них спусковой крючок может привести только к холостому выстрелу.
Сегодня стало популярным объяснение происходящего с рублем разовыми факторами. И, казалось бы, все верно, все правильно. Что произошло, то уже произошло, а жизнь будет идти вперед. Если это даже санкции, то к ним можно адаптироваться, как-то привыкнуть. Тем более что есть факторы фундаментального характера.
Касательно валютного курса одним из таких фундаментальных факторов является соотношение экспорта и импорта. Если экспорт больше импорта, то внешнеторговый баланс является положительным, что для национальной валюты хорошо. А если этот баланс к тому же лучше прошлогодних показателей, то, казалось, вообще все замечательно с точки зрения фундаментальности. Но есть нюанс.
Посмотрим на статистику, публикуемую Федеральной таможенной службой. По итогам января–сентября 2024 года экспорт России в стоимостном выражении составил 318,2 млрд долларов при импорте 203,3 млрд долларов (положительное сальдо 114,9 млрд долларов). Год назад, в январе–сентябре 2023 года, положительное внешнеторговое сальдо сложилось в объеме 103 млрд долларов (экспорт — 316,9 млрд долларов, импорт — 213,9 млрд долларов). Получается, что ситуация в этом году складывается даже лучше. Да, совсем ненамного, но лучше. Проблема в том, что это положительное внешнеторговое сальдо в объеме 100 с лишним млрд долларов только кажется очень большим. Для сильной поддержки российского рубля его сегодня явно недостаточное.
Рубль, следует обратить внимание, и год назад ослабевал достаточно активно (не путать с 2022 годом, когда после резкого обесценения в феврале-марте 2022 года он потом стремительно укрепился). Примечательно, что показатель положительного сальдо внешнеторгового баланса в 2024 и 2023 годах примерно в 3 раза меньше по сравнению с аналогичным показателем 2022-го. То есть с точки зрения фундаментальности этот фактор и в 2023 году, и сегодня, в 2024 году, совсем не такой значимый, чтобы сильно помочь рублю.
К тому же когда влезаешь в детали, надо еще учитывать, к примеру, нынешнюю реальность в виде перехода во внешнеторговых сделках на расчеты в национальных валютах. То есть сальдо положительное, но его валютное качество стало иным.
Уж если мы затронули фундаментальные факторы, тогда надо иметь в виду и другие, которые также оказывают свое влияние на курс рубля. Уже упомянутая выше неопределенность экономической ситуации — это тоже фундаментальный фактор. Великий российский советский экономист Николай Кондратьев указывал, что «в области общественной экономической жизни мы имеем дело с явлениями, также неизмеримо более сложными, чем в сфере точного естествознания. Здесь мы располагаем еще меньшим количеством установленных связей-закономерностей, и они поддаются в еще меньшей степени точному количественному выражению». Неопределенности в последнее время стало значительно больше, и это не укрепляет рубль.
А общее состояние российской экономики — фундаментальный фактор? Да, конечно. Но если оценивать его с точки зрения двух основных макроэкономических показателей — инфляции и динамики ВВП, то и здесь есть проблемы. Об инфляции не буду лишний раз говорить — все и так знают, что она растет, вместо того чтобы тормозить, как рассчитывали денежные власти. А вот по динамике ВВП российская экономика тормозит: если в I квартале 2024 года ВВП вырос на 5,4% в годовом выражении, во II квартале — на 4,1%, то в III квартале — на 3,1%.
Есть еще такой фактор — мировые цены на нефть, которые с учетом специфики нашей экономики также можно отнести к фундаментальному фактору. Не очень-то и высокие цены на нефть сегодня с учетом нынешней многомерной реальности: 70 с небольшим долларов за баррель. Это не слишком комфортный для российской экономики уровень — как говорится, «на тоненького».
Вот вам и фундаментальные факторы, с которыми, казалось бы, все хорошо. Проблема в том, что когда и с фундаментальными факторами не все хорошо, разовые факторы могут стать чем-то большим. Тот или иной разовый фактор в такой ситуации может стать спусковым крючком серьезного кризиса, обвала, девальвации… Он способен стать тем самым «черным лебедем», с прилетом которого начинается все самое нехорошее.
В 2008 году мировой финансовый кризис разразился тоже с прилетом своего «черного лебедя» — крушения одного из крупнейших американских инвестиционных банков Lehman Brothers. А ведь, казалось, разовый фактор. Ну грохнулся еще один банк… А потом весь мир оказался в финансово-экономическом кризисе. В России, кстати, результатом того кризиса стало падение ВВП в 2009 году на 7,9%.
Не думаю, что происходящее сегодня с рублем стало следствием прилета настоящего «черного лебедя». Однако не стоит недооценивать такого риска. Фундаментальные же факторы требуют тем более максимально объективной оценки.